Молодые инженеры: продавец лабораторий

Чем хороша Бауманка

Я уже в школе был уверен, что буду учёным. И был уверен на 100%, что на этом можно ещё и хорошо заработать. Жил с этой ничем неподкреплённой уверенностью, а реальные денежные пути начал видеть только после выпуска. Учёба в Бауманке для меня не была лёгкой — я разрывался между двумя очными образованиями, кроме того, первые два года на дорогу в университет и обратно уходило 5 часов — я жил в Подмосковье. С началом каждого курса мы с одногруппниками до последнего надеялись, что наконец-то в этом семестре уж точно наступит халява, ведь мы теперь большие. Мы так думали даже на 6 курсе. Вообще студенты на разных факультетах жили в несколько разных параллельных реальностях, но объединяющих факторов всё равно очень было много, например, вкусная столовая. А ещё выезды в загородные лаборатории в поселке Орево — к тимбилдингу и нетворкингу в Бауманке подходят серьёзно, не знаю, сознательно ли.

Обучение в Швейцарии

После выпуска из Бауманки благодаря оценкам, знаниям, активности и очень хорошему руководителю у меня появилась возможность продолжить обучение в аспирантуре в США и получить PhD там в одном из топовых университетов, или в Швейцарии — поехать на исследовательскую программу в Федеральную политехническую школу Лозанны (EPFL) как PhD-студент по обмену.

Изначально тема моей диссертации была по физике плазмы. Если в двух словах — как управлять молнией. В Швейцарии я работал в Центре исследований физики плазмы (CRPP) на экспериментальном термоядерном реакторе TCV. Принципиальное отличие в подходах к работе «у них» и «у нас» с моей точки зрения — в уважении времени людей. Бумажками занимаются соответствующие люди, а инженеры и учёные — своим делом. Меня это коснулось на примере цифрового осциллографа. В Бауманке покупка этой нужной вещи для лаборатории стоила нескольким людям, включая меня, многочисленных походов с разными бумажками по кабинетам, по времени — около полугода. В CRPP в день начала моей работы над проектом у меня спросили, что нужно. Там тоже не хватало осциллографа, причём примерно такого же. Я сказал, какой мне нужен, руководитель тут же заказал по интернету прибор, и через неделю он уже был у меня в лаборатории. А чек он просто отдал секретарю. Вот и всё.

По окончании проекта я остался поработать в EPFL над несколькими образовательными проектами — удалёнными лабораториями, которыми я начал заниматься ещё в Бауманке. В процессе работы я увидел, что значительная часть задач одинакова для большинства удалённых лабораторий, независимо от того, что там исследуется. В это же время я прошёл курс высокотехнологического предпринимательства для студентов и аспирантов EPFL. Это своеобразный ликбез для тех несчастных технарей, что решили сделать стартап из одной из своих идей.

Свой проект

Начал в свободное время работать над «Лабикомом». Это, грубо говоря, веб-сайт, к которому университеты могут подключить свои лаборатории по интернету, а студенты — выполнять там работы, тоже в режиме онлайн. Удалённая лаборатория максимально повторяет реальную, только в реальной вы нажали бы кнопку, повернули ручку, переставили бы что-то куда-то руками, а в удалённой — вы делаете всё то же самое мышкой, а в лаборатории всё это за вас выполняет мехатроника. Всё автоматизировано, но внешне — точная копия, в этом идея. Не хватает только чувства физического прикосновения к предметам... Но хаптика (наука об осязании и прикосновении — Прим. ред.) развивается, так что в не столь далёком будущем даже это различие самоустранится. Мы поможем!

При помощи нашей платформы вузы могут использовать своё оборудование более эффективно и по меньшей стоимости — оно не простаивает. Более того, при создании сети таких лабораторий появляется смысл в их специализации. Специальности в разных вузах и даже в разных странах всё равно повторяют друг друга или пересекаются, соответственно и многие учебные лаборатории одни и те же.

В будущем, которое приближаем мы, вузам больше не нужно закупать большое количество посредственного оборудования и содержать много типовых лабораторий. В нём учебные заведения закупают только первоклассное оборудование для специализированных лабораторий, а практикум в недостающих, лабораториях «берут» в других университетах. Все в выигрыше: студенты работают только в лучших лабораториях, и не нужно тратить ресурсы (в масштабах государства) на закупку средненьких устройств, которые будут значительную часть времени простаивать. Таким образом, техническое образование становится в буквальном смысле ближе и доступнее.

У нас тренд дистанционного образования только-только зарождается, а в западных ВУЗах уже вошёл в мэйнстрим. Видимо поэтому осознание необходимости и неизбежности движения в этом направлении пришло ко мне только в Лозанне, хотя я занимался этой тематикой и в Москве, до отъезда в Швейцарию. К моменту начала работы над «Лабикомом» я стал профессионально программировать на LabVIEW — это такой графический язык программирования, всё больше и больше используемый для программирования промышленных компьютеров — и меня порекомендовали в ЦЕРН (Европейская организация по ядерным исследованиям, крупнейшая в мире лаборатория физики высоких энергий — Прим.ред.). Да-да, именно там находится Большой адронный коллайдер. Им срочно нужен был человек, программирующий на LabVIEW, владеющий английским и желательно французским, и говорящий с физиками на одном языке. Конечно же я согласился! ЦЕРН — Мекка научного мира. Во время моего пребывания там подтвердили обнаружение Бозона Хиггса. Правда, конкретно в этом эксперименте я не участвовал.

После завершения проекта я вернулся в Москву и уже на полном серьёзе занялся «Лабикомом». Я увидел, что физикой плазмы будут заниматься и без меня, а в области удалённых лабораторий мой опыт является уникальным. И так я стал аспирантом по специальности «Компьютерные системы и сети» в Бауманке и одним из двух в России обладателей самой высокой сертификации CLA (программирование в LabVIEW). Я выиграл с идеей и прототипом Лабикома несколько конкурсов, нашёл единомышленника, сильной стороной которого является экономическая составляющая работы, — и теперь на всех парах вместе мчимся по этой тернистой, но безумно интересной дороге прямо в неизвестность, в которой, по нашим рассчётам, скрывается светлое будущее.

Амбиции и мечты

Для начала нужно сделать техническое образование более эффективным во всех смыслах этого слова, в том числе экономическом. Миру настоящего, и особенно будущего, нужны учёные и инженеры. «Лабиком» в долгосрочной перспективе увеличит количество и качество таких кадров — для того и работаю. Когда изменения станут видны, и все студенты будут знать, что же такое удалённая и виртуальная лаборатория, и когда массово начнут ими пользоваться — тогда можно будет думать о новых мечтах и задачах. Но их у меня предостаточно.

Пожелания студентам

К сожалению, у нас инженерные кадры недооценены. Однако винить в этом только государство или работодателей неправильно. Качество подготовки специалистов, их профессионализм — хромают. А мир живёт по своим законам, и немаловажную роль в нём играют кривые спроса и предложения. Большинство молодых людей приходит и думает, что всё знают. Но оказывается, что не только ничего не знают, но ещё и не умеют. Зато могут и хотят. Этим и компенсируют — практикой, ошибками и бессонными ночами — другого пути нет.

Правильно выберите фарватер между перфекционизмом и раздолбайством — всё хорошо в меру. Это я о всех сферах жизни, включая учёбу.